Эльзас-Лотарингия

Для простоты повествования начну свой обзор с французских и бельгийских территорий, затем пойду по часовой стрелке, затрону проблему Дании, восточных границ Германии, а закончу рассмотрение южными границами, а именно Тиролем.

Продвигаясь на восток после высадки в Нормандии, Союзники встречали, как правило, доброжелательных местных жителей, которые радовались освобождению от немецких оккупантов. Здесь фактически не наблюдалось партизанских вылазок. Ситуация изменилась, когда войска вступили в восточные области Франции, которые были населены этническими немцами. Эльзас и Лотарингия всегда были «яблоком раздора». В Средневековье они были германскими территориями, затем, в XVI–XVII веках, они были завоеваны Францией. Германии они были возвращены в 1871 году, после Франко-прусской войны. В 1919 году по условиям Версальского мирного договора они вновь отошли к Франции. В 1940 году нацистская Германия вновь смогла отбить эти спорные территории. В 1944 году наступление Союзников в очередной раз вернуло их под контроль французских властей. Большая часть населения страдала от такой безумной геополитической чехарды. Среди них царила апатия, вызванная претензиями к обеим воюющим сторонам. Но все-таки надо отметить, что сторонники автономии Эльзаса и Лотарингии больше тяготели к нацистскому режиму, которому они могли быть благодарны за «освобождение» территорий от многих сотен тысяч французов, профранцузских элементов и евреев. В обмен на лояльность новому режиму жители этих районов получили всего лишь несколько чистокровных немцев, которые были поставлены во главе административных органов. В отличие от французов нацисты не собирались эксплуатировать и колонизировать Эльзас и Лотарингию, выкачивая из них природные ресурсы. Американские военные, и без того пренебрежительно относившиеся к дипломатическим шагам, решили не вдаваться в тонкости этой сложной и щекотливой ситуации. Американцы просто полагали, что жители Эльзаса и Лотарингии враждебно относятся к ним, а потому недостойны доверия. Один из американских офицеров после войны объяснял: «До этого момента местные жители всегда выступали на нашей стороне. Они радовались нам, но Лотарингия явила другую картину. Даже прежде, чем мы смогли поймать жителей, оказывавших реальную помощь врагу, мы были наслышаны о их враждебности. Мы почувствовали ее на себе. Они были угрюмы и норовили игнорировать нас, насколько это было вообще возможно. Впервые, вступив в город, мы не столкнулись с бурной радостью местных жителей. Мы видели лишь угрюмые лица. Некоторые из этих людей были арестованы, так как они укрывали немецких солдат». Генерал Кроу из 6-й бронированной дивизии США сказал своим подчиненным весьма откровенную фразу: «Мы находимся на вражеской территории и ее гражданское население должны рассматривать как врагов».

Недружелюбные взоры мирных жителей принимались за проявление враждебности, даже несмотря на то что они не помогали немецким военным и не организовывали саботажа и акций сопротивления. В тех немногочисленных случаях, когда все-таки совершались небольшие диверсии, реакция Союзников была на удивление жесткой. В городе Нойсвиллер в начале декабря 1944 года было оборвано несколько проводов армейской связи. Один из американских офицеров вызвал к себе бургомистра городка и предупредил, что если в течение суток не будут найдены виновные, то он будет наказан. Фактически главу города взяли в заложники. В нескольких километрах от этого городка располагалось местечко Кольмар, жители которого подозревались в наведении немецкой артиллерии. В итоге, не проводя никакого расследования, Союзники насильственно депортировали их, как и жителей соседних деревушек Остхайм и Гоймар, которые, что называется, попали под горячую руку. Подобная жесткость вызвала ответную реакцию. Около Эрцвиллера в железнодорожном туннеле американским патрулем была обнаружена взрывчатка. В Фалькенбурге были задержаны два местных жителя, пытавшихся заминировать дорогу, по которой часто ездили американские джипы. Есть свидетельства о нескольких случаях обстрелов неизвестными лицами американских транспортных колонн. В маленькой деревне около Брие, «нацистские франктриеры» (как поначалу называли «вервольфов» французские военные) совершили попытку нападения на часовых. Результатом нападения стали массовые «чистки» местных деревень.

Один из самых серьезных инцидентов в Эльзасе произошел в столице этой провинции, в городе Страсбурге, который был захвачен французскими войсками 24 ноября 1944 года. События, произошедшие здесь, стали причиной целого международного скандала. Французские солдаты быстро заметили, что в «освобожденном» Страсбурге на домах не висят французские трехцветные флаги. Не наблюдалось и ликования на улицах. За время немецкой оккупации национальный и социальный состав города очень сильно изменился. Из 200 тысяч жителей, проживавших здесь в 1939 году, было выслано 40 тысяч французов, место которых частично заняли жители Германии. Не стоит забывать, что следствием стремительного наступления Союзников стала локализация в Страсбурге десятитысячной группировки вермахта. Большинство немецких солдат предпочли одеться в гражданскую одежду и раствориться среди мирных жителей. Французам удалось выявить далеко не всех переодетых солдат. В результате на отряды Союзников из укрытий не раз совершались стремительные нападения. Сразу же возникло подозрение, что им помогают жители Эльзаса. Пик подобных нападений пришелся на 29 ноября. Как говорил очевидец: «Ночью, не имея оружия и сопровождения, было рискованно переходить улицу». Генерал Жак Леклерк, командующий 2-й французской бронетанковой дивизией, был даже вынужден перенести свой штаб в более спокойное место. На старое здание, где он первоначально располагался, было совершено как минимум три нападения. В ходе их отражения погибли два штабных офицера. В другом случае алжирский солдат был остановлен мужчиной в гражданской одежде, который попросил прикурить. Когда тот достал спичку, незнакомец застрелил его. 9 декабря в предместьях города в засаду попал французский войсковой капеллан. В сообщении о его гибели говорилось, что он был убит автоматной очередью. Вина была возложена на «вражеских солдат, действовавших в тылу».

Леклерк, печально известный своим взрывным характером и недисциплинированностью, 25 ноября опрометчиво выпустил приказ, распорядившись «подавить нацистских франктриеров любыми способами». После отведенного срока в два дня предполагалось официально ввести систему заложничества. После каждого нападения предполагалось публично расстреливать по пять жителей города. Кроме того, Леклерк объявил, что по истечении отведенных двух дней расстреливаться будут все, у кого дома будет обнаружено огнестрельное оружие. В эту категорию попадали укрывающие немецких солдат. Их автоматически зачисляли в пособники партизан. Леклерк и новые власти Страсбурга полагали, что город специально наводнен нацистскими агентами, дабы подготовить новое немецкое наступление. На самом деле солдаты просто не смогли отступить из города. Казалось, что подобные меры были оправданными.

Приказ Леклерка, напоминавший форменный произвол и политический террор, со скрипом был все-таки одобрен командованием союзнических сил. В итоге была предпринята рискованная попытка привести в соответствие с международным правом произвол, творимый Леклерком. Командование Союзников выпустило декларацию, в которой говорилось следующее: «При некоторых обстоятельствах, например если гражданские жители ведут огонь с крыш по воинским формированиям, меры, предусмотренные генералом Леклерком, могут считаться соответствующими Женевской конвенции. Но подобные меры не могут применяться к военнопленным». Когда 2-я французская бронетанковая дивизия покинула Страсбург, то многие (как Союзники, так и немцы) полагали, что зверские приказы этого генерала утратили свою силу. Подобное развитие событий было бы мудрым дипломатичным шагом. Но оказалось, что они продолжают действовать на территории Страсбурга. А это значило, что город могла захлестнуть волна террора. Воспользовавшись малочисленностью военного гарнизона, оставшегося в Страсбурге, «вервольфы» могли начать новые вылазки, что имело бы следствием массовые расстрелы ни в чем не повинных мирных жителей. Гражданские власти тут же обратились к американскому командованию предоставить необходимый воинский контингент для поддержания в городе порядка - французам, прибегнувшим к столь жестоким мерам, не доверяли. Разразился скандал, французская сторона пыталась его безуспешно замять.

Нацисты тут же использовали это происшествие в своих пропагандистских целях. Конечно, с одной стороны, отсутствие реакции должно было облегчить положение пленных фольксштурмистов, но, с другой стороны, это был слишком «хороший» агитационный повод. Министерство иностранных дел Германии выпустило коммюнике, в котором заявлялось, что если Леклерк продолжит осуществлять свою репрессивную политику, то германская сторона оставляет за собой право прибегнуть к подобным мерам в отношении сторонников Шарля де Голля, которые будут обнаружены на территории Германии. В ответ на казни немецкого мирного населения поступила угроза осуществлять расправы с французами на тех территориях Эльзаса и Лотарингии, которые еще контролировались нацистами. Немецкие дипломаты также жестко осудили депортацию немецкого населения, называя подобные меры «произволом». Это коммюнике было передано французскому командованию 4 декабря через Международный Красный Крест. Примечательно, что оно было принципиально написано на немецком языке, так как германские дипломаты отказались вести дела на французском, который считали грубым и варварским.

Главной «горячей точкой» в Лотарингии стал пограничный городок Саарегойминес, который был занят 6 декабря силами Третьей армии США. Поначалу армейские части стояли на некотором отдалении от городка, и жители демонстрировали «безразличие», то есть не выказывали бурной радости по поводу освобождения. Иной реакции от населения городка, который очень сильно пострадал от бомбардировок Союзников, было очень сложно ожидать. Со временем жители Саарегой-минеса стали подозреваться в укрывательстве 300 немецких военнослужащих. Кроме этого, по ночам в город пытались проникнуть небольшие отряды СС. Французские власти и новые силы правопорядка не могли справиться со сложившейся в городе ситуацией, когда по ночам по его улицам рыскали диверсанты. В итоге в город были введены американские войска и объявлен комендантский час. Но этих мер командованию Третьей армии США показалось мало - начались массовые депортации немецкого населения. Со временем они перекинулись и на соседние города. В соседнем местечке Ремельфинг был депортирован целый жилой квартал, жители которого подозревались в помощи вермахту: они якобы работали наводчиками немецкой артиллерии. Неудивительно, что подобные меры очень быстро изменили отношение жителей Лотарингии. Если сначала в отношении Союзников оно было нейтральным, то к концу декабря неприкрыто враждебным. 20 декабря префект одного из городов жаловался, что американцы вели себя так, будто бы находились не на французской, а на немецкой территории в окружении врагов.

Самые серьезные инциденты в Саарегойминесе произошли по вине «вервольфов» из состава СС, которые действовали облаченными в гражданскую одежду. Они не раз нападали из засад на французских и американских военных. Один раз они даже обстреляли кортеж американского конгрессмена. Ночью с 15 на 16 декабря на улицах этого городка было зарезано трое французских полицейских. Опасаясь новых массовых расстрелов, местное население выдало диверсантов, но обстановка в городе все равно оставалась напряженной. Не стоит забывать, что до марта 1945 года линия фронта проходила в непосредственной близости от него.

В начале 1945-го в Эльзасе разразилось некое подобие военно-политического кризиса. В ночь с 31 декабря 1944 года на 1 января 1945 года вермахт начал в Северном Эльзасе операцию, которая вошла в историю под названием «Северный ветер». Контрнаступление было столь стремительным, что американское командование начало подумывать об эвакуации из Страсбурга. Эльзас вновь рисковал сменить свою «государственную принадлежность». По мере того как развивалось немецкое контрнаступление, французская и американская контрразведки отмечали внезапный всплеск подпольной деятельности. Это проявлялось, прежде всего, в гигантском количестве подпольных пропагандистских материалов. Это касалось в первую очередь района Хагенау. Однако к февралю 1945 года стало ясно, что немецкое контрнаступление провалилось. Если говорить об особенностях подпольной агитации, которая продолжалась достаточно долгое время, то необходимо отметить спекуляции на национальных чувствах. Она адресовалась коренным эльзасцам и делала упор на старое стремление к автономии. На многих листовках стояла подпись штандартенфюрера СС Роберта Эрнста, который возглавлял так называемое «Освободительное движение Эльзаса». Его материалы должны были убедить местное население в необходимости «второго национал-социалистического пришествия». Эта агитация не пропала даром, несмотря на провал операции «Северный ветер». Когда Седьмая армия США в марте 1945 года начала свое наступление, то, достигнув реки Мозель, обнаружила сильнейшие пронемецкие и автономно-сепаратистские настроения. В только что занятом американцами городе Рорбах один из гражданских жителей бросил в джип противотанковую гранату. Итог - двое убитых, трое раненых. Американцы тут же гневно прореагировали. Малопонятная на первый взгляд строка из войсковой истории 14-й бронетанковой дивизии США скрывала за собой наверняка ужасную реальность. В ней говорилось, что силами дивизии город был «вычищен». Но даже после того, как к концу марта в Эльзасе-Лотарингии были ликвидированы все крупные очаги сопротивления, ночные нападения на Союзников не были редкостью. Сообщения в тогдашних газетах утверждают, что «национал-социалистическим борцам» в начале апреля удалось" уничтожить стратегически важный мост через Рейн. Были сообщения о том, что «вервольфы» совершили дерзкое нападение на штаб французского генерала де Тассиньи; прежде чем они погибли, им удалось уничтожить множество высокопоставленных офицеров. Впрочем, пресса Союзников хранила гробовое молчание об этом инциденте. Впоследствии можно было отметить несколько случаев нападений, когда Союзники закидывались гранатами и самодельными бомбами. К лету 1945 года террор начал утихать. Вообще большинство немецкого меньшинства в Восточной Франции удачно прошло «политическую акклиматизацию». Сепаратизм и автономные устремления заглохли, вновь вспыхнув лишь в 60-е годы.

Французский Эльзас представляет особый интерес для путешественников. Находится он в нескольких часах езды на автомобиле от границ Австрии, Германии, Бельгии, Голландии, Люксембурга и Швейцарии. Причем почти все эти страны объединены в единое визовое пространство, что позволяет гостю Эльзаса посетить и другие регионы Европы.

Каждый поворот извилистых дорог Эльзаса скрывает новое ошеломляющее зрелище и интересное для посещения место. Это может быть и замок для романтического свидания, и собор, преисполненный мрачности готики, и ратуша - образец классического Ренессанса. Путешественник может оказаться и в Средневековье с его крепостными стенами и башнями ведьм, а может утолить жажду в усадьбе винодела со старинными колодцами и затейливой кухонной утварью. Традиционный пейзаж Эльзаса - это фахверковые дома в окружении цветущих садов, каналы с легкими мостиками, ступенчатые виноградники и островерхие черепичные крыши.

Центр Эльзаса - знаменитый Страсбург, центр европейского правосудия, очень красивый город, сохранивший очарование старины. Центр города находится на острове, окруженном водами реки Илль, которая впадает в Рейн. В историческом центре Страсбурга сохранилось много памятников архитектуры и культуры, своей особой красотой гостей города привлекает готический собор Нотр-Дам, который считается самым высоким костелом в Европе, его высота составляет 142 м. Строительство Нотр-Дама велось без малого 300 лет, с 1176 по 1439 годы. Находясь в Страсбурге, нельзя не посетить квартал «Маленькая Франция», окруженный крепостными башнями.

Добраться до Страсбурга можно на автомобиле, следуя по автостраде А10/А11, которая соединяет город с Парижем. Расстояние от французской столицы всего 384 км. Также добраться до Страсбурга можно и на поезде, который отправляется каждый час с парижского Восточного вокзала, время в пути 4 часа, или на самолете - из Парижа в Страсбург.

Эльзас - это край виноделов, в местных городках и деревушках производятся превосходные белые вина сортов «Рислинг», «Гевюрцтраминер», «Сильванер» и «Мускат». Вдоль восточных склонов гор на протяжении более 100 километров тянется через местные виноградники знаменитая «Винная дорога».

Вблизи «Винной дороги» располагается город Сульц, знаменитый тем, что здесь находится родовой замок баронов Дантесов. Из этого замка уехал в Россию молодой Дантес и сюда же он вернулся после роковой дуэли с Пушкиным.

Еще один город, который обязательно надо посетить в Эльзасе, это Кольмар, своего рода туристический центр края.

В центре Кольмара стоит доминиканский монастырь, построенный в XIII веке. Сейчас здесь художественный музей Унтерлинден, в котором находится самое известное творение немецкого Ренессанса - Изенхеймский альтарь Матиаса Грюневальда (1512-1516 гг.). Это произведение искусства по праву считается шедевром мирового уровня. Но это не все сюрпризы города Кольмара. Именно в этом эльзасском городе родился и жил скульптор Бартольди. И пусть его имя известно немногим, но зато творение его рук известно почти каждому в мире - это статуя Свободы, гордо освещающая светом своего факела небоскребы Нью-Йорка. В Кольмаре в память о своем знаменитом жителе открыт дом-музей Бартольди.

В Кольмаре всегда шумно и весело, здесь проходит много известных международных фестивалей, среди которых Кольмарский международный фестиваль, Праздник эльзасских вин, Джазовый фестиваль.

Добраться до Кольмара можно на поезде, который отправляется с восточного вокзала Парижа каждый час, с пересадкой в Страсбурге или Мюлузе, время в пути - 5 часов.

Современный Эльзас стал центром единой Европы, олицетворяя свободу и независимость единого европейского народа.

Лотарингия

Небольшая провинция Лотарингия остается, пожалуй, самой спорной территорией в истории страны. Этот регион не раз переходил во владения Германии и возвращался назад, под власть Франции. Лотарингия стала полем для постоянных сражений и войн, свидетелем побед и поражений французской короны.

Столица, в которой жили герцоги Лотарингии, город Нанси поражает своей элегантной красотой и прекрасно сохранившимися памятниками. Среди наиболее известных местных достопримечательностей - изысканные ансамбли трех площадей: Королевской, Станислава и Карьер.

Второй по значимости город Лотарингии, университетский центр Метц, расположенный на реке Мозель. Находясь в Метце, обязательно стоит попробовать наливку из сорта сливы «мирабель», ее предложат гостю в любом кафе или ресторане города. Метц славится своими музеями, церковной архитектурой и благоухающими садами.

В Метце оставил свой след Марк Шагал, его эскизы легли в основу некоторых витражей собора Святого Этьена. Город сохранил память о гало-романском периоде истории Франции - это комплекс зданий бывшего монастыря кармелиток - Кур д"Ор. Сейчас это интереснейший музей, который обязательно нужно посетить.

С Лотарингией связано еще одно известное имя. Городок Домрени стал родиной знаменитой Орлеанской девы Жанны Д"Арк, национальной героини Франции, с именем которой связана целая страница истории этой страны. Сейчас в Домрени создан музей храброй воительницы.

Кажется, что на один регион пришлось уже достаточно знаменитостей и достопримечательностей, но на этом слава Лотарингской земли не заканчивается. Именно здесь находится центр известных во всем мире хрустальных изделий Баккара. В одноименном городе располагается музей хрусталя, где представлены переливающиеся и поражающие своей красотой образцы изделий - люстры, вазы, посуда. А в городе Люневиле находится завод по производству фаянса, также ставшего образцом качества и стиля.

Для любителей старинной архитектуры Лотарингия будет интересна замком Мальбрук в Мозеле, а также комплексом Аббатства де Премонтре в Понт-а-Муссон и Шато де Флевиль.

Важным элементом оккупационной политики гитлеровцев во Франции была их попытка поссорить французов, проживающих в разных исторических провинциях страны. Характерной в этом отношении была и политика в трех департаментах Франции, составлявших традиционные провинции Эльзас и Лотарингию. Их территория составляла 15 тыс. кв. км и население - 3200 тыс. человек.

Некоторые исследователи считают, что до войны проблема Эльзаса и Лотарингии Гитлера особенно не интересовала. Так, в «Моей борьбе» он уделил этой проблеме всего несколько строк. В своих выступлениях более позднего периода Гитлер неоднократно отмечал, что спор об Эльзасе и Лотарингии между Францией и Германией легко разрешим. Все эти довоенные официальные высказывания Гитлера и других главарей нацистской Германии в отношении Эльзаса и Лотарингии были ничем иным, как тактическим приемом, маскировкой, призванной скрыть подлинную заинтересованность Германии в этих богатых французских территориях. Истинные планы гитлеровцев относительно Эльзаса и Лотарингии стали интенсивно разрабатываться и даже открыто пропагандироваться лишь в период войны.

10 сентября 1939 г. один из лидеров эльзасских автономистов Ф. Шпизер в письме к Гитлеру предложил присоединить Эльзас и Лотарингию к Германии и для формы провести здесь референдум. Риббентропу было поручено вплотную заняться этим вопросом, для чего в декабре 1939 г. в МИДе была создана специальная референтура во главе с председателем «Союза эльзаслотарингцев в Германии» Р. Эрнстом. В архивах германского МИДа сохранился весьма любопытный документ - докладная записка Эрнста заместителю руководителя политического отдела МИДа Ринтелену от 9 марта 1940 г. с изложением предложений этой референтуры и его лично. Как явствует из письма, эльзасец по происхождению, Эрнст был офицером абвера и координировал деятельность ряда организаций, занимавшихся изучением Эльзас-Лотарингии и пропагандой на нее: «Союза эльзаслотарингцев в Германии», журнала «Голос Эльзас-Лотарингии», «Союза германского Запада», «Клуба этнических немцев», научно-исследовательского института по вопросам Эльзас-Лотарингии во Франкфурте-на-Майне и других.

Автор докладной записки, который, как он сам похвалялся, уже на протяжении 20 лет выступает за присоединение Эльзаса - Лотарингии к Германии, рекомендует МИДу избегать преждевременного раскрытия каких-либо намерений относительно этой области, даже остерегаться связей с эвакуированными или находящимися в зоне боевых действий эльзасцами и лотарингцами. Он считает, что надо дать «возможность спокойно развиваться недоброжелательным в отношении французов настроениям в кругах эльзасцев и лотарингцев», а после победы над Францией следует немедленно реэвакуировать на родину эльзасцев и лотарингцев. «Мы не заинтересованы, - пишет он, - чтобы, оздоровляя юго-западные департаменты Франции алемано-франкской кровью, самим отказываться от этой в общем хорошей германской крови». Далее автор записки настоятельно рекомендует не спешить с включением Эльзаса и Лотарингии в состав соседних германских гау Баден и Саар-Пфальц и не насаждать в них чиновников, присланных из Германии. Нужно, чтобы эльзасцы и лотарингцы «сначала внутренне созрели для этого более позднего включения их в большие германские районы», которое может произойти через 5 лет, пишет Эрнст . Проблемой Эльзаса и Лотарингии заинтересовался и видный нацистский чиновник О. Мейсснер, который сам был родом из Эльзаса. Ему принадлежит идея создания в этих французских областях нечто вроде «протектората», а сам Мейсснер, несомненно, рассчитывал на должность «протектора» .

Подобные половинчатые решения проблемы Эльзаса и Лотарингии не устраивали главарей рейха. Они выступали в принципе за безусловную аннексию этих областей, но опять-таки из тактических соображений в ходе переговоров о перемирии этот вопрос не затрагивался. В соглашении о перемирии Эльзас и Лотарингия рассматривались как часть Франции. В действительности же германские власти делали все, чтобы ко времени переговоров о мире Эльзас и Лотарингия были присоединены к Германии de facto. С этой целью неопубликованным указом Гитлера от 2 августа 1940 г. «О временном управлении в Эльзасе и Лотарингии» они были разделены на две самостоятельные области и присоединены к смежным немецким гау: Эльзас к Бадену, а Лотарингия - к Саар-Пфальцу. В них практически не существовало военного управления, как это было в других оккупированных департаментах Франции. Начальником гражданской администрации 7 августа были назначены в Эльзасе наместник и гаулейтер Бадена Р. Вагнер, а в Лотарингии - наместник и гаулейтер Саар-Пфальца И. Бюркель.

Чтобы развязать руки гаулейтерам Эльзаса и Лотарингии, Гитлер наделил их чрезвычайными полномочиями. Они подчинялись ему лично, другие имперские министры не имели права вмешиваться в дела этих областей. Существовавшее в министерстве внутренних дел Германии бюро по делам Эльзаса и Лотарингии было лишь связующим звеном, но без права контроля деятельности Вагнера и Бюркеля. Им было предоставлено право иметь даже самостоятельный бюджет. С именами этих фанатичных нацистов и расистов связана жестокая германизация французского населения Эльзаса и Лотарингии, его массовая депортация и физическое уничтожение.

Вагнер примкнул к Гитлеру с первых же дней его появления на политической арене Веймарской республики. Вместе с ним участвовал в путче 1923 г. и вместе с ним сидел в тюрьме Ландсберг. После 1933 г. Вагнер был назначен имперским наместником и гаулейтером одной из важных областей западной Германии Бадена . На посту наместника Эльзаса Вагнер показал себя изощренным, хитрым и жестоким политиканом, который вошел в историю как «вешатель Эльзаса». 24 января 1945 г. Вагнер, в последний раз выступал с речью в г. Гузбвиллере, заявил, что Эльзас - это немецкая земля. «Я еще вернусь!» - вскрикнул он, уезжая. Даже перед самой смертью ранним утром 2 мая 1946 г. уже с петлей на шее этот закостенелый нацист выкрикивал фашистские лозунги .

«Товарищем по партии», но личным недругом соседа Вагнера был в Саар-Пфальце Бюркель. Он также был старым «партийным товарищем» Гитлера и с 1933 г. часто выполнял его поручения по скрытой подготовке агрессивных актов против соседних стран. В 1935 г. он был назначен уполномоченным национал-социалистской партии во время проведения плебисцита в Сааре. Используя различные махинации, посулы, угрозы, прямой террор, ему удалось добиться благоприятного для Германии исхода плебисцита. Затем Бюркель стал имперским комиссаром в Австрии, где прославился своей грубостью и невежеством. Бюркель был груб, жесток, самолюбив. Один из авторов писал о нем: «Это был тип гаулейтера наподобие герцога, который безоговорочно подчинялся лишь одному фюреру» .

Вот таким преданным своим сатрапам Гитлер вручил судьбу французского населения Эльзаса и Лотарингии.

21 июня 1940 г. Вагнер прибыл в Страсбург и с тех пор возомнил себя хозяином Эльзаса, хотя официально он еще не был назначен наместником. Через несколько дней сюда прибыл и Гитлер, растолковавший как Вагнеру, так и Бюркелю, чтобы они вели здесь осторожную политику, не спешили с германизацией, дабы преждевременно не раскрывать карты и не шокировать правительство Виши и мировое общественное мнение. Для превращения Эльзаса и Лотарингии в подлинно немецкие земли он дал им 10-летний срок .

Но гаулейтеры торопились проявить рвение. Вагнер однажды заявил, что Эльзас навсегда принадлежит Германии и что через 5 лет вообще не будет никакой эльзасской проблемы. 26 июня 1940 г. Бюркель уполномочил видного саарского сталелитейного промышленника Р. Рехлинга взять под свою опеку все промышленные предприятия Лотарингии и Мозеля, а с 1 июля Геринг официально назначил Рехлинга генеральным уполномоченным по стали и железу в этих провинциях. Несмотря на имевшееся в Берлине мнение временно оставить в Эльзасе и Лотарингии местные французские органы власти, гаулейтеры сочли, что в этом нет надобности. Они привезли с собой несколько сот немецких чиновников.

Военные власти рассматривали Эльзас и Лотарингию как составную часть Германии, поэтому дислоцированные здесь войска вермахта в соответствии с указом Гитлера от 12 октября 1940 г. подчинялись командующему резервной армией и входили в соответствующие военные округа Штуттгарт и Висбаден. Другим указом от 18 октября 1940 г. названия Эльзас и Лотарингия отменялись и было сказано, что в кратчайший срок они войдут в гау Вестмарк с центром в Саарбрюкене и гау Верхний Рейн с центром в Страсбурге .

Узнав, что в Берлине готовится акция по «законному воссоединению» Эльзаса и Лотарингии с Германией посредством принятия рейхстагом соответствующего закона, Вагнер немедленно организовал в Эльзасе пропагандистскую кампанию, в ходе которой подкупленные им «эльзасцы» требовали присоединения к «матери-родине» Германии. Однако вопреки ожиданиям Вагнера и прогерманских кругов в Эльзасе на заседании рейхстага, состоявшемся 19 июля, проект закона не обсуждался.

Таким образом, документа, которым официально декретировалась бы аннексия трех французских департаментов, составляющих Эльзас и Лотарингию, не было. Но фактически германские оккупационные власти рассматривали эти территории, как принадлежащие рейху. Уже в первые месяцы оккупации, чтобы полностью устранить французское влияние и насадить фашистские порядки, в Эльзасе и Лотарингии были осуществлены следующие меры: руководители местных органов власти, неугодные оккупантам, немедленно устранялись; ряд видных представителей духовенства, в том числе епископы Меца и Страсбурга, были освобождены от своих обязанностей из-за того, что они пользовались французским языком и что у них «французский образ мыслей»; было установлено не военное, а гражданское управление; государственная и таможенная границы были передвинуты на западные пределы этих территорий; употребление французского языка в учреждениях и в общественной жизни запрещалось; были онемечены географические названия, введено расовое законодательство. Чтобы из Эльзаса изгнать употребление французского и насадить немецкий язык, который гитлеровцы считали для эльзасцев «родным языком», 16 августа 1940 г. была подписана специальная директива. Она так и называлась - «К вопросу о восстановлении родного языка». Основные требования этого документа таковы: официальным языком во всех государственных учреждениях и церкви объявляется немецкий язык; все имена и фамилии должны писаться и произноситься только на немецкий лад; все предприятия и учреждения впредь должны именоваться только по-немецки; надписи на крестах и надгробных плитах также должны составляться по-немецки.

Оккупационные власти грубо вмешивались и в сферу культурной жизни населения Эльзаса и Лотарингии. В распоряжении от 1 марта 1941 г. руководитель отдела пропаганды и просвещения Эльзаса Дресслер требовал, чтобы французские музыкальные произведения, «находящиеся в противоречии с культурными устремлениями национал-социализма», внести в список вредных и нежелательных. Вскоре появился еще один своеобразный декрет, который гласил: «Носить французские (баскские) береты в Эльзасе запрещается. Этот запрет касается всех головных уборов, которые по своей форме или своим видом напоминают французские береты». Нарушение этого запрещения каралось штрафом или тюремным заключением .

Одна из фашистских газет в статье «Французские береты по-прежнему запрещены» писала, что во Франции весьма распространены баскские береты и их ношение означает верность своей родине. Газета напоминала эльзасцам, не желавшим отказываться от своих «скверных привычек», что им уже давно было предложено бесплатно обменять свои «французские головные уборы» на «приличные шляпы и фуражки». Газета предупреждала строптивых эльзасцев, что «каждый эльзасец, который не хочет, чтобы его считали французом и обращались с ним как с таковым, должен снять французский берет и окончательно отказаться от него» .

Чтобы и дальше ослаблять французское влияние в Эльзасе, 16 августа из г. Мец был изгнан местный епископ, а епископу Страсбурга, эвакуировавшемуся на юг Франции, возвращение было запрещено. Всем французским префектам и субпрефектам, эвакуировавшимся на юг во время вступления немецких войск, также было запрещено возвращаться в свои города. На их места были назначены немцы .

Постановлением министра внутренних дел Германии Фрика гражданами Эльзаса и Лотарингии считались те, кто жил здесь до ноября 1918 г. Поэтому возвращение тех беженцев, которые прибыли сюда позже, было запрещено. Оставшиеся в Эльзасе и Лотарингии французы насильно изгонялись в другие департаменты Франции . Употребление французского языка запрещалось, а в случае непослушания приказом Вагнера от 27 апреля 1941 г. на виновного налагалось наказание до года тюрьмы. Вагнер запретил также пение французских песен. Однако 14 июля - в день взятия Бастилии - французские юноши и девушки все же пели свою традиционную «Несмотря ни на что, мы останемся французами», за что к августу 1941 г. в специально созданном концлагере у Ширмека было заключено 650 «политически неблагонадежных» эльзасцев . Первый ректор открытого в Страсбурге немецкого университета 25 ноября 1941 г. заявил: «Культура французского происхождения отошла в прошлое. Мы должны воспитывать у эльзасцев чувство принадлежности к немецкой нации» .

Немецко-фашистские оккупанты особенно активно проводили в Эльзасе и Лотарингии германизацию школы. С этой целью, в частности, из Эльзаса были изгнаны 5000 французских учителей и на их место из Германии прибыли 6200 немецких учителей. Французские учителя были направлены в соседние немецкие области Вестмарк и Баден на «перевоспитание» и работали здесь под наблюдением немецких учителей. Но агенты гестапо доносили, что многие из французов «оказывают национал-социализму внутреннее сопротивление и работают недобросовестно. Они еще надеются на изменение военно-политической обстановки в пользу Франции и все еще чувствуют себя французами. Они отрицают расовую теорию, осуждают преследование евреев. Среди части немецкого населения они находят положительный отклик» .

Связанный со школьным делом в Эльзасе убежденный нацист Э. Гертнер заявил, что между Францией и Германией необходимо создать такую каменную стену, чтобы ни один французский петух не перелетел через нее . Большая часть учебного времени в школах и в высших учебных заведениях отводилась на физическое воспитание, военные занятия и пение нацистских песен, прославлявших Гитлера. 29 июля были отменены и переделаны на немецкий лад все французские названия населенных пунктов, улиц и площадей. Везде, даже в небольших селах, должна была быть площадь им. Гитлера. Все французские книги сжигались публично на кострах, изымались статуи Жанны д"Арк, запрещалось ношение каких-либо французских значков и всего того, что содержало французское национальное сочетание цветов голубого, красного и белого.

Эльзас-Лотарингия на карте Германской империи Столица Страсбург Язык(и) немецкий, французский Денежная единица марка, франк Площадь 14522 км² К:Появились в 1871 году К:Исчезли в 1918 году

Имперская земля Эльзас-Лотарингия (нем. Reichsland Elsaß-Lothringen , фр. Alsace-Lorraine ) - «имперская земля» Германской империи , расположенная на территории сегодняшней Восточной Франции , состоящая из Эльзаса и восточной Лотарингии , связанных общей историей.

Государственное устройство

Города

• Страсбург (фр. Strasbourg , нем. Straßburg ).
• Мец (фр. Metz , нем. Metz ).
• Кольмар (фр. Colmar , нем. Kolmar ).

Напишите отзыв о статье "Эльзас-Лотарингия"

Примечания

Литература

• Водовозов В.В. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
• Звягинцев Е. А. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Водовозов В.В. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Это заготовка статьи по истории Франции .

Это заготовка статьи по истории Германии . Вы можете помочь проекту, дополнив её.

Отрывок, характеризующий Эльзас-Лотарингия

– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.

- (фр. Alsace Lorraine, нем. Elsass Lothringen) имперская провинция Германской империи, ныне на территории Восточной Франции, состоящая из Эльзаса и восточной Лотарингии, связанных общей историей в период с 1871 по 1944 год. Содержание 1 Общие… … Википедия

Эльзас-Лотарингия - (Alsace Lorraine), область Франции к 3. от Рейна. Э. и вост. часть Л. отошли к Германии после франко прусской войны (1871). Э. Л. богата углем и жел. рудой, и это позволило Германии развить воен. и мор. могущество. Франц. националисты выступали… … Всемирная история

Эльзас-Лотарингия - одна из богатейших по залежам железной руды областей в Европе. Отнятая Германией у Франции после франко прусской войны 1871 г., служила в течение почти полустолетия базисом, на котором развивалась германская промышленность (в 1913 г. из 27,6 милл … Исторический справочник русского марксиста

Эльзас-Лотарингия - I (Elsass Lotringen) германская имперская область, в юго западной части Германии, между 5°55 и 8°14 вост. долготы от Гринвича и 47°23 и 49°30 северной широты. Граничит на С с баварским Пфальцем, прусской Рейнской провинцией и Люксембургом, на З и …

Эльзас-Лотарингия - имперская земля в Германии в 1871 1918, созданная из отторгнутых у Франции в результате франко прусской войны 1870 71 (См. Франко прусская война 1870 1871) эльзасских (см. Эльзас) департаментов Верхний и Нижний Рейн (за исключением района … Большая советская энциклопедия

ЭЛЬЗАС-ЛОТАРИНГИЯ - имперская земля Германии в 1871 1918; создана по закону от 9 июня 1871 из эльзасских (см. Эльзас) деп. Верхний Рейн и Нижний Рейн (за исключением района Бельфора) и части лотарингских (см. Лотарингия) деп. Мёрт и Мозель, захваченных Германией во… … Советская историческая энциклопедия

ЭЛЬЗАС, ЛОТАРИНГИЯ - (ElsaB, Lothringen) исторические провинции на вост. Франции, в 1871 отторгнуты Германией. Возвращены Франции в 1919. В 1870, 1871 для оккупированной тер. Э., Л. Сев. Герм. почт, округ вып. специальные марки с надписью (франц.) «Почта», с… … Большой филателистический словарь

Эльзас-Лотарингия (дополнение к статье) - имперская области Германии. По переписи 1905 г. в Э. Лотарингии было 1814626 жителей, т. е. 125 жителей на 1 кв. км. Из городов более значительные: Страсбург (167 тыс. жителей), Мюльгаузен (95 тыс.), Мец (60 тыс.), Кольмар (42 тыс.); остальные… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Лотарингия - истор. обл. и совр. эконом, р н на С. В. Франции. После раздела империи Карла Великого по Верден скому мирному договору 843 г., а затем империи Лотаря I (умер в 855 г.), земли в левобережье среднего течения Рейна достались сыну последнего, также… … Географическая энциклопедия

ЛОТАРИНГИЯ (историческая область) - ЛОТАРИНГИЯ (Lorraine), историческая обл. на востоке Франции, в бассейне р. Мозель. На территории собственно Лотарингии (Верхней Лотарингии) административный регион Лотарингия (см. ЛОТАРИНГИЯ (административный регион)) (департаменты Мерт и Мозель … Энциклопедический словарь